Ночная карусель

Я, доложу вам, человек творческий. Прямо палец в рот не клади. Иногда сил нет никаких терпеть, чтобы какую-нибудь харизму или перепитии описать. Хоть падай.

Некоторые пользуются моей душевной простотой и норовят попасть на страницу рассказа. Приносят, например, 100 рублей и канючат: давай-ка брат, что-нибудь про меня поноровистей изобрази, пусть хоть даже в конце я геройской смертью погибну. Очень уж охота сегодня вечером перед знакомой дамочкой похвастаться.

—Нет, отказываю, не могу, даже не томи. Ежели ты мне хоть даже самое захудалое приключение предоставишь, то изволь, а так – нету возможностей. Я фантазии не имею и баста.

Но есть и другие – которые очень уж ревниво следят, чтобы ко мне в сюжет не попасть. Возьмем недавний случай. С пятницы только вот что два дня прошло, а одна моя знакомая барышня прямо обзвонилась: смотрите, говорит, не упоминайте моей фамилии. Утомила, право. Мне, может быть, говорит, надо личную жизнь строить, а вы понапишите – так черт его знает, что после этого может произойти. Вот если замуж выйду и фамилию сменю – тогда валяйте, а до этого я все же беспокоюсь.

Хорошо, назовем ее для сохранения инкогнито товарищ З. А букву «З» или тройку употребил – это я от вас тоже скрою. А то вас знаю - поначитаете, поналетите и переженитесь после прочтения. А она мне как друг мила.

Ну вот пишет мне эта товарищ З: очень, говорит, имею свойство по вам скучать, так как давно не виделись. Извольте вечером свиданьице тет-а-тет устроить.

Ну что же, зову на работу. На Руси, конечно, ни одно свиданьице без спиртного не обходится. Одна беда – финансами особо не располагаю. На бутылку вина, например, хватило, на закуску не осталось. Из припасов только хлеб и сахар имеется. Ладно, думаю, пусть сахаром закусывает – не на приеме у министра.

Приходит, улыбается. Прошу, говорю, к столу, пейте вино, ешьте сахар – я вот тут даже ложку положил. Не на приеме, говорю, у министра.

—Это очень даже миленько, отвечает, что без закуски, я после шести не имею такой привычки обедать. Давайте лучше разговаривать.

Но к сахару все же пристраивается.

Начали мы беседовать, мило друг на друга смотрим, и как-то так само собой вышло, что только что семь вечера, а вдруг раз – двенадцать ночи. Я уже к этому времени немного поплыл от хлеба. Хорошо, думаю, что полночь – можно домой расходиться спать.

Но куда там. Оказывается, сторож нас в здании запер. Даже с этажа сойти не можем. Людей нет нигде. Темно. Страшно.

—Делать нечего, товарищ З, вздыхаю я, не докричимся. Придется здесь ночевать.

—Для того не имею возможности, отвечает, чтобы ночевать с мужчиной… у меня жених, например, ревнивый. И, кроме того, очень уж хочу курить.

—Извольте, говорю, табака я вам в пустом здании не достану.

—Это, отвечает, дело поправимое. Где только ваша смекалка.

Заказывает по телефону доставку сигарет в офис. Там минимальная сумма – 900 рублей. Добавляет к заказу бутылку вина.

—Позвольте, говорю, это же форменное разорение. У меня, может, последняя тысяча в кармане осталась и она мне дорога, как память.

—Какие, мол, говорит, счеты… у вас же барышня в гостях находится. Вы же рыцарем должны быть.

—Бог с вами, отвечаю, банкуйте, пейте мою кровь.

—Вы, говорит, не расстраивайтесь, я вас сейчас утешу. Вы же хотите, чтобы я до кондиции дошла? Вашей бутылки мне не хватило, а сейчас я хороший букет заказала.

Ладно, ждем посыльного с хорошим букетом. Самое интересное, что ни тот, кто заказ принимал, и ни сам посыльный даже бровью не повели, что люди заперты на четвертом этаже и что-то там заказывают. Наверное, привыкшие. Они, может быть, насмотрелись по долгу службы.

Я тем временем из окна провод вниз спускаю и очень переживаю за его длину. Здание еще дореволюционной постройки, и в нем четыре этажа, как в другом - все шесть. Допустим, провода хватило. Кидаем тысячу вниз, посыльный начинает прилаживать бутылку, и вдруг заминка получается.

—Как же, интересуется, я присобачу и бутылку, и сигареты? Или в два захода будем работать?

—Как же он привяжет и бутылку, и сигареты? – интересуюсь у товарища З, зло улыбаясь.

—Мужчины… - шипит она сквозь зубы и бросает вниз скотч. Посыльный прикручивает все к проводу и сдачу сто рублей не забывает. Спасибо. Только скотч в суматохе унес.

Ладно: товарищ З курит, доходит до кондиции и снова повеселела. А у меня прямо глаза слипаются. Наконец-то, думаю, утихомирилась. И так незаметно, как бы невзначай, как бы ни на самом деле, а в шутку начинаю потихоньку укладываться на диване.

Не тут-то было.

—Неинтересно жить, говорит. У вас, говорит, может быть, бывшие счастливые отношения и еще другая барышня имеются, а у меня, например, один только жених, и тот в Егорьевске проживает. А доходов особо не имею, чтобы к нему в два конца еженедельно мотаться. А я, может быть, если вы имели свойство заметить, - девушка… мне веселья и любви хочется.

Я жить желаю - понимаете?

—Так чего же вы хотите? – интересуюсь я.

—Поедемте кутить, отвечает. Ну, пожалуйста. Ну, соглашайтесь.

—Как же так кутить ехать, ехидно спрашиваю, если у нас на двоих только сто рублей осталось?

—А это очень сейчас модно, парирует товарищ З, кутить без денег. С деньгами последний мужлан сможет, а вы вот попробуйте без денег. Ну, давайте.

—Допустим, что без денег, отвечаю невозмутимо. Только все же мы в некоем образе заперты.

—А это, отрезает, не мои вопросы. Я все же барышня, а вы что-нибудь придумайте. Ну, мужчина вы наконец или нет? Ну не знаю, просмотрите архивы, что ли…

Тут я прямо по лбу себя хлопаю: архивы. Вот действительно – браво! Начинаем перебирать документы и в старом договоре находим телефон коменданта здания. Звоним. Товарищ З объясняет ситуацию.

Там конечно, с той стороны трубки, просто сплошной трамтарарам идет. Чертям тошно.

—Ах я такая глупая, вздыхает товарищ З в трубку, я просто засиделась, замечталась, а меня закрыли.

—А что же, зло спрашивают, вы только сейчас заметили, что вас закрыли? В час ночи?

—А я, отвечает невозмутимо, как-то так замешкалась и запуталась. А сейчас, конечно, озарение о плене нашло.

Ладно, идут нас вызволять. Товарищ З наставляет меня: а что касательно вашей небритой физиономии и впалых щек, то это даже хорошо. Придает определенный шарм и делает из вас образ таинственного незнакомца. Те, которые романтично настроенные барышни, – те завсегда таких любят.

—Я, отвечаю, мало интересуюсь романтично настроенными барышнями, так как все же осчастливлен бывшим браком. Мне, говорю, на всех романтически настроенных, равно как и других маргиналок, давно уже никаких финансов не хватает. А если вы хотите шутить надо мной, то, что же, – извольте, только нельзя ли мне все же девушку попроще.

—Ах, томно машет на меня руками, вы ничего не понимаете. Ну, так там поймете.

Отперли нас, вызываем такси. Я, конечно, очень уж переживаю по поводу отсутствия денег, так как не совсем ясно понимаю финансовую схему, по которой таксисты будут нас возить.

Но волновался, все же, зря, и то только перед первым такси. На третьем уже пообвык.

Мы как только водителю в середине поездки признались, что у нас всего сто рублей осталось, тот на нас внимательно глянул и вдруг как стал смеяться. Хохочет, черт, аж сгибает его. Знаете, как бывает, когда незнакомый человек так заразительно смеется, что вы и сами сдержаться не можете. Но мне все же не до смеху. Все адреса, куда мы должны ехать, хранятся у товарища З в голове, а она к тому времени уже дошла до кондиции, и не то, что адрес, – «мама» сказать не может. Только в телефон пальцем тыкает, а я водителю кое-как читаю, куда ехать. Тот – еще больше хохочет. Почти визжит. Даже страшно стало, что на дорогу почти не смотрит. Возьмите, говорит, для вашей девушки шоколадку, а то она совсем поплыла.

Хорошо. Товарищ З шоколадку съела, немного очухалась. Приходим на танцы, садимся за столик.

Эге, думаю, в такси ты выкрутилась, а вот здесь что будешь делать? Посмотрим. Карточку VISA я в офисе забыл.

Но девушка и здесь не теряется. Подзывает официанта и заместо денег какие-то ему микроскопические цветные бумажки сует. С пуговицу размером. Купоны, что ли. Тот аж расцвел весь - приносит пиво и орехи.

Товарищ З начинает стрелять вокруг глазками. Думаете, ищет свое женское счастье? Как же. Пальцем в небо. Она на барышень смотрит.

—Вон, говорит, та вам натурально подойдет. У нее, говорит, носик аккуратный, а глаза – с легкой поволокой, как у Геры. Ну, читали же?

—Допустим, отвечаю, Гера волоокая и так далее, только к чему это все?

—А к тому, что встаньте сейчас и подойдите к ней познакомиться.

—Да для чего, интересуюсь.

—«Для чего», передразнивает. Вы мужчина, она – барышня, чего же вам еще надо?

—Да что, то есть, я ей скажу? – переживаю.

—Что, что, подойдите и скажите, что у нее глаза с легкой поволокой как у Геры.

Я подхожу к барышне и говорю, что у нее глаза с легкой поволокой как у Геры. Та, понятно, улыбается и очень интересуется? кто это такая. Путано начинаю объяснять про сложный греческий пантеон. В общем, знакомимся, нравимся.

Толь ко ее руку сжал в своих и какие-то глупости шепчу в щеку, как товарищ З выскакивает будто из табакерки.

—Что, говорит, такое, я может его невеста, на пять минут прямо нельзя отойти, как уже в чьи-то силки попал.

Тут конечно слезы, пощечины, а моя подруга хохочет страшно и все тайком снимает.

Короче, товарищ З часто надо мной похоже подшучивает.

Только на третьих танцах схема не получилась. Я с барышней танцую, товарищ З подбегает:

—Ах, ах, каков вы, я может быть, за вас замуж собиралась, прямо нельзя отойти носик почесать.

Только барышня все смекнула и отвечает:

—Вы, говорит, прикалываетесь, а мне ваш друг понравился.

Это - то есть я.

Разговорились. Девушка заказывает товарищу З такси и оплачивает. Та довольная уезжает: покутила, на ногах почти стоит самостоятельно, можно спать. А новая барышня смотрит на меня и вдруг говорит: у вас телефон такой страшный. Давайте я вам подарю хороший, а? Ну мне это ничего не будет стоить?

—Вы, отвечаю, дамочка, какие-то странные вещи говорите. Вы меня знаете без года час, а уже как-то унижаете.

—Да в чем же унижение, спрашивает. Вы вообще понимаете, что выглядите как загнанная лошадь?

—Это в смысле усталости, уточняю. Так ведь почти пять часов утра, не спавши, все же. И товарищ З напоила.

—В смысле вашей жизни, говорит. Что-то у вас случилось, и вы как будто плюнули на все.

—Да нет, отвечаю, не случилось…

—«Не случилось», передразнивает. Вы на себя посмотрите: нетрезвы, небриты, ужасны. А ваша одежда? Вам просто все равно.

—Ежели не устраиваю, начинаю злиться, то могу и откланяться.

—Ах, оставьте, право, - нетерпеливо машет рукой.

Молчим.

—А ваша подружка, продолжает, эта вот товарищ З.

—Это не подружка, отвечаю, это мой хороший друг.

—В том-то все и дело, говорит, что ваши друзья вас же и губят. Вас просто вытягивать, говорит, надо из трясины, а то пропадете. Вас нужно в хорошие женские руки. Ну, вот посмотрите на себя и на меня. Я, например, женщина. Я, может быть, полна всяческих надежд и романтических стремлений. Я, допустим, хочу сейчас гулять и ждать восхода солнца. А с кем я под руку пойду…

—Послушайте, отвечаю, я что-то никак не пойму, куда вы клоните. Ежели вы, например, намекаете, что я вас не угостил, так извольте – в карманах пусто. Карточки нет. Только здесь не я, здесь товарищ З виновата – последнюю тысячу потратила.

—Да я сама угощу, парирует, вы все только шутки шутите и непонятно, когда серьезно говорите, а когда издеваетесь.

Заказывает бутылку вина и креветок. Ну, я еще у официанта хлеба попросил и как налег на закуску – аж самому страшно стало.

—Да вы же голодны, говорит. А ну-ка , пойдемте отсюда.

Ведет меня в ночной супермаркет, сама вино прямо из горла пьет. Я вообще часто замечал, что многие романтически настроенные барышни так поступают.

Рассвет сбоку подкрасил ее лицо, и я неожиданно для себя начинаю любоваться высокими скулами, ямочкой под щекой, красивым абрисом, полными губами.

—Мне, говорю, вы нравитесь. Как вас зовут?

—Вы вообще-то умеете быть серьезным? – грустно-грустно спрашивает девушка.

В супермаркете я взял колбасы, хлеба и прямо за кассами стал есть. Немного все же изголодался из-за давешнего сахара. Барышня стоит, смотрит, улыбается. Которые кассиры - тоже все улыбаются. Очень я уж страшно выгляжу, наверное.

И вот тут происходит поворот событий.

Барышня вдруг замирает, перестает улыбаться и пристально взглянула на меня.

—Вы, говорит, все только шутите. А я… Я… То есть… И… И… Я хочу сказать.

—Что сказать, интересуюсь.

И вдруг сам замираю. У девушки лицо вмиг бледностью покрылось, губы дрожат.

—Что сказать, спрашиваю уже серьезно.

И вот представьте: супермаркет, кассы, пара стоит друг напротив друга. Колбаса надкушенная в руках. Полупустая бутылка вина. Кассиры смотрят. Молчание.

Она едва слышно шепчет: ваша.

И выбегает из супермаркета.

Я за ней.

Что было дальше, читатель, осталось за дверьми супермаркета и этой истории. Но главный посыл ты понял – не связывайся с товарищем З. Не нужно. Живи спокойно. А то также будешь вовлечен в карусель событий и приключений. И лишишься аппетита.

Ну её… Пусть лучше выходит замуж за товарища из Егорьевска. Пускай тот потом сам за всё отдувается.